Прозаические произведения: Сфера безмятежности Напиток Семь легенд и сказаний башкирского народа Об одном незначительном споре

Николай вытянул свое мощное тело из кабинки. Можно было и не сидеть всю ночь скрючившись в автомобиле. Чего так трястись? Ведь не маленькая уже. Но отчего-то, ему казалось, что он единственный, кто по-настоящему беспокоится за девочку. Нянька надеется на отца, отец надеется на телохранителя. А на кого надеяться ему? Только на нее, на Ляльку.
Он с удовлетворением посмотрел на ловкую фигурку подопечной, карабкающуюся вниз в горизонтальных полосках лестничных теней. Ага, опять впереди всех! Даже мальчишек обогнала. Тренировки не прошли даром!
Он потопал ногами и пошевелил вытянутыми пальцами. Порядок. Сидеть по несколько часов в засаде - армейская закалка. Позади всех как прозрачная мушка ползет Иринка. Хорошо, что страховка есть. Но на месте матери, он бы ни за что не отпустил такую козявку. Ладно у Ляльки нет матери.
Он вспомнил лицо Алены после известия об аресте. А ведь Каримыч не велел ей беспокоить дочь. Да и Николай сто раз просил не подавать виду перед ребенком! Нет! Аж позеленела вся! Конечно, если что: плакали ее денежки. Она все только в акциях и держала. По контракту ей больше ничего не достанется. Мигом собрала свои пожитки-побрякушки и исчезла. К маме! Нужна ей мамаша в своем Урюпинске! Он на всякий случай следил за ней до посадки в самолет и не мог не заметить знакомую толстую фигуру с блестящими волосами, которая присоединилась к высокой молодой женщине после таможни.

Николай абсолютно не разделял вкусы Исмаилова: что привлекательного в плоской длинноте с выжженными до белизны волосами. Нет. Лично он предпочитает естественность и женственные формы.
Сдается, Алена отступила на "заранее подготовленные позиции". Похоже, хозяин остался и без жены и без адвоката.
- Дядь Коля! - выскочила из арки вместе с подружкой Лялька.
- Привет, гулены! Опять всю ночь заседали?
- Мы сначала Иришку завезем, ладно? - весело болтала девочка, помогая залезть бледненькой худышке в машину.
- Ты не заболела? - спросил он у той на всякий случай.
- Нет, - подняла она огромные янтарные глаза на водителя, - устала немножко.
- Долазаетесь вы на свою крышу... - начал Николай и осекся.
Глаза медленно наполнились прозрачной влагой и переместились на подругу:
- Ты ему рассказала?
- Еще чего! - возмутилась Лялька перехватывая Иринкину руку, - он же разведчик, сам выследил. Давно уже. Не бойся, он все равно никому не расскажет, что мы лазим на крышу посмотреть с высоты на город.
Она старательно выделила слово "посмотреть" подергиванием за пальцы, заставляя подружку взглянуть ей в глаза.
- А-а-а, только моим не говорите, ладно?
- Драть вас некому... - Николай пошел за руль.
Что-то ему не понравилось в Лялькиной скороговорке. Придется за ней понаблюдать. Да и с мачехой эта баловница чересчур ласкова была вчера. Не к добру.
Черный корпус автомобиля, мягко перевалившись через бордюр, выехал на дорогу и почти бесшумно скрылся за поворотом пустынной улицы.

- Классная машинка! - Иван посмотрел вслед исчезнувшему "Мерсу", - но я предпочитаю спортивные. Типа "Порша" или "Ламборджини". А ты?
Мальчишки вышли в арку и потихоньку побрели вдоль тротуара. Тихий шелест шин смешался с шорохом падающих листьев. Скоро дворники перестанут убирать желтые ворохи с газонов и наступит осень.
- Тебе какие больше нравятся? - еще раз переспросил Ваня.
- Не хочу, чтобы наступала осень, - невпопад ответил Женька.
- Эй, ты часом не влюбился? - он заглянул в задумчивое лицо друга, - хотя, что это я? Тут и без гадалки все ясно.
- Чего тебе ясно?
- Что ты на Ляльку не ровно дышишь, вот чего!
- Слушай, умник, отстань, а? Я и сам еще ничего не знаю.
- Не знает он! - рассердился Ваня, забегая вперед, чтобы видеть реакцию - Если не знаешь, зачем Иринку мучить?
- Ты не чокнулся сам-то, Голубь? - ошарашенный неожиданным вопросом, парень налетел на резко остановившегося друга.
- Скажешь, что ничего не знал?! - Ванечка не собирался отступать.
Евгений остановился, потирая ушибленные о белокурую голову губы.
- Не знал и не знаю. О чем это ты?
- Скажи мне честно, Евген. Когда мы познакомились, зимой, ты смотрел на Иринку с восхищением?!
- Смотрел. И сейчас смотрю. Она же ангел. Я таких девчонок никогда не встречал. Она же меня летать научила.
- А то, что она влюблена, не видел?
- Влюблена?
- Да! Влюблена!
- В кого?
- В меня! Не прикидывайся идиотом! - начал по-настоящему злиться Иван.
- В тебя?
- Еще пару дурацких вопросов и я за себя не отвечаю!
Кажется, даже волосы на Ванечкиной голове покраснели и встопорщились. Женька внимательно посмотрел на разбушевавшегося друга, свернул в ближайший дворик и сел на влажную от росы скамейку.
- Не ори. Я пошутил.
- Ты еще и шутить можешь!?
- Могу, - тихо сказал помрачневший Евген, - а что мне еще делать?
- Понимаешь, Голубь, я считал, что она маленькая, - Женька длинными пальцами перетер пробившуюся в щель сиденья травинку, - честно говоря, я и сейчас так считаю. Подрастет - забудет.
- А Лялька?
- Лялька - это совсем другое. Это же сердце, а не мозги. Тут не объяснишь. Я вдруг увидел ее вчера и задохнулся. Как удар молнии. Глаза, улыбка, волосы, ямочки на щеках...
В Женькиных только что хмурых глазах расцвели огоньки.
- Знаешь, Евген, я все-таки не понимаю, ты же ее сто раз до этого видел и ничего?
- Ага, - согласился Женька, - и ничего. Сам удивляюсь. А теперь, когда приближаюсь к ней, у меня повышается температура.
- Температура? - Ванечка зачем-то потрогал свой лоб.
- Это физиология. Ты вот можешь управлять своей физиологией?

Иван сосредоточенно посмотрел на преобразившегося приятеля. Тот откинулся на спинку сиденья и с улыбкой взирал на него. Зеленые глаза еще сильней зазеленели. Улыбка была нелепая, но кажется счастливая.
- Физиология, говоришь... - Ванечка потрогал теперь лоб Евгения и сел в позу мыслителя.
Минут на пять между ними установилась тишина.
- У меня к тебе деловое предложение, - по лицу Ивана можно было понять, что мысль, наконец, поймалась, - Вспомни момент, когда ты понял, то есть когда именно было это...
- Молния?
- Ну да, молния. Помнишь?
Женька мечтательно посмотрел на небо. "Форменный идиот, - подумал Ваня, - неужели я буду выглядеть также, когда влюблюсь?"
Чело приятеля ощутимо напряглось. Прошло еще минуты три. Иван решил уже, что вряд ли будет толк из его затеи, как Женька вдруг снова расцвел.
- Вспомнил! Мы лбами стукнулись.
- Просто взяли и стукнулись?
- Нет, конечно, - Евген сурово взглянул на приятеля, - ты часом не перенапрягся, Голубь? С чего бы это нам стучаться просто так лбами? Мы в окно хотели взглянуть. Одновременно.
- И?
- И я увидел ее совсем по другому, почувствовал запах... - словом это и был удар.
- А что было за минуту до этого?
- Отстань, Шерлок драный, - начал было Женька, но вдруг какая-то мысль его поразила. И он едва слышно произнес, - ...кольцо. Мы вертели кольцо....

- Ты мне его можешь оставить, ненадолго? - Иринка старалась не выдать охватившую ее дрожь, - я буду с ним аккуратно.
- Ладно, - нехотя согласилась Лялька, - только до завтра.
- До завтрашнего вечера, - на всякий случай уточнилась Иринка, - если ничего экстренного не произойдет.
- Кстати, - обрадовалась, что вспомнила Лялька, - позвони-ка мне прямо сейчас: у меня нет твоего нового номера. У тебя опять МТС?
- Не-а, Билайн. Лови.
- Не наговорились за ночь, подруги? - окликнул дочку вышедший Константин Сергеевич.
Счастливый от встречи со своей хозяйкой Гаврик больше не дал девочкам разговаривать. Через две минуты автомобиль выехал со двора, к большому разочарованию пса, не успевшего как следует поздороваться с Лялькой. Комаровы обнявшись, смотрели вслед. Иринка виновато потерлась носом об отцовское плечо.
- Я думала вы на даче.
- А мы решили тебя подождать. Итак всю неделю, считай, не видимся.
- Пап, бабушка не виновата, я ее уговорила.
- Да ладно, конспираторша. Я же не против вашей дружбы. Просто мы с мамой....
- Я тебя обожаю, папочка, - полезла целоваться Иринка, не дав отцу договорить.
Гаврик немедленно присоединился к процессу, поскольку в поцелуях, по его мнению, он соображал больше всех.
В конце концов, облизанные хозяева сосредоточились только на нем, что и требовалось хитрому пуделю.

- Нурия? - Лялька не стала дожидаться приезда и звонила из машины, - это Ляля. С роликами. Здравствуйте. Я вас не разбудила? Здорово. Вы помните о нашем уговоре насчет коньков для Ренаты? Да, да. Ничего страшного. Я сама могу подъехать. Через час? Ага, в полдевятого. До встречи.
- Ты куда-то собралась с утра пораньше? - Николай, постарался поймать взгляд девочки в зеркало заднего вида.
Лялькино лицо серьезно и сосредоточено. Глаза смотрят куда-то сквозь мелькающие за стеклом дома. Губы сжаты. О чем это она так? Наверное, узнала про отца. Но ведь молчит. Ему не слова, как будто он чужой. Николаю становится горько.
Все-таки с маленькой Лялькой ему было гораздо проще: она доверяла ему свои секреты и целиком на него полагалась. Даже больше, чем на отца.
- А разве ты не покатаешь меня сегодня?
- Покатаю, конечно! Куда прикажете?!
- Давай только сначала до дома. А там я все расскажу.
- Как скажете, барышня, - продолжает дурачиться Николай, - мы с превеликим удовольствием к вашим услугам. Так куда ехать-то?
- Вперед! И только вперед!
Лялька втискивается между спинками передних сидений и указующе машет ладошкой сложенной лодочкой. "Ну наконец-то, - думает с облегчением телохранитель, - развеселилась".
Дома Лялька мчится мимо кухни с заботливо приготовленным завтраком, на ходу чмокая кухарку и чуть не наступив на болтающуюся, как всегда, под ногами Фанию. Кошка выгнув спину недовольно фырчит ей вслед.
- Не расстраивайся, - гладит любимицу Рашида-па, - ты потом ей тоже наступишь. Посмотрим, как она будет обижаться.
Но Ляльке некогда посмеяться над серьезными разговорами няньки с кошкой, она должна быстро найти свои старые ролики. Только кто бы знал, куда они задевались за три года.
Папа ужасный аккуратист и при полном отсутствии времени на домашнее хозяйство, он требует полной ясности во всем. Кладовая, например. Девочка спускается в цокольный этаж со связкой ключей и недовольной горничной сзади: могла бы просто попросить, Наташа бы все нашла.
Но Ляльке некогда. Ей почему-то кажется, что если она не узнает земное местонахождение приснившейся женщины, та непременно исчезнет. А если она исчезнет, то значит, что рука судьбы напрасно бросила Ляльке волшебную нить удачи. Нет уж. Лялька на то и Исмаилова, чтобы каждый выпавший на ее долю шанс, использовать на сто тридцать процентов. И этот шанс она не может передоверить никому.
Поэтому, несмотря на ворчание Наташи, она сама лазит по полкам, радуясь четким папиным пометкам на коробках: "Год, 1987. Лялькины платья" или "Год 2000. Лялькины игрушки". Ага, вот они.
"Год 2001. Лялькины ролики и причиндалы".
Она садится прямо на кафельный пол и отрывает крепко прилипший к картонной поверхности скотч. "Надо везти прямо так, - наконец решает она, покопавшись в наколенниках, налокотниках и треснувших шлемах, - там выберем все необходимое". Это ее первые серьезные ролики. На них она научилась "фигурам высшего пилотажа". На секунду Ляльке становится грустно: и этому ее тоже учил папа. Ничего, теперь ее черед! Лялька решительно скидывает все обратно в коробку и, оставляя горничную с ключами, тащит поклажу наверх.
- Дядь Коль! Ты где? Поехали!
- Давай хотя бы позавтракаем, - водитель на кухне пьет чай с кухаркой.
- Допивай и выходи, я в машине!
- Вот ведь какая, - бросая недопитый чай, он идет за своей маленькой хозяйкой, - вся в отца, если что надо: прямо танк!
- Так, так, - печально кивает ему вслед Рашида-па и беззвучно шепчет что-то, перебирая висящие со вчерашнего дня на ее руке четки.
Она уже знает о проблемах Исмаилова-старшего и делает то, что по ее мнению может действительно ему помочь: она молит всевышнего о милости.
Город уже проснулся, и даже любящие поспать дачники последним потоком покидают освобождающиеся от суеты дороги. День сулит прохладу, вчерашняя жара была, по-видимому, последней в этом году. Лялька села на переднее сиденье и увлеченно ищет название нужной улицы. Николай тоже не знает этот район, и порядком проплутав по выщербленным тротуарам и неожиданным тупикам, они, наконец, решают звонить. Время уже восемь сорок, а пешеходов вокруг не наблюдается.
Оказывается, они как раз стоят на углу искомого дома.
Не взирая на все Лялькины возражения, телохранитель молча идет за ней.
- Неудобно, дядь Коль, - она до последнего пытается отговорить, не решаясь приказать.
- Ничего, я тихонько постою, - непоколебим, как камень, тот.
Девочка замолчала, когда они подошли к подъезду хрущевской пятиэтажки, из которого пахнуло сыростью и давнишним пожаром. Не смотря на солнечное утро на лестнице темно.
- Где-то здесь, - Лялька шагает через ступеньки на второй этаж.
Тяжелая крашенная металлическая дверь явно съемной квартиры, неожиданно выдает легкую трель звонка.
- Мы уже ждем, - открывает сразу дверь хозяйка.
- Это мой... дядя, дядя Коля, - вместо приветствия торопится представить водителя девочка, - он....
- Мамочка! - звенит на весь подъезд вынырнувшая из-под материнской руки Рената, - Ляля конечки привезла! Мы поедем сегодня на бульвар кататься?!
- Проходите, пожалуйста - мать придерживает за плечи дочку и кивает внутрь квартиры, - иначе она сейчас начнет переодеваться на лестнице.
После мрачного грязного подъезда небольшая квартирка выглядит светлой и нарядной. Старая хозяйская мебель, сталинской эпохи, застелена белыми кружевными салфетками, вполне в духе тех времен. Чистый пол пестрит ткаными ковриками, по-видимому из "Икеи". Вокруг целый зоопарк из мягких игрушек. Разнокалиберные куклы радостно смотрят из импровизированной "детской" в углу. Разувшийся в прихожей Николай, ставит коробку на пол перед прыгающей от нетерпения малышкой. Она уже перецеловала всех, благодаря за подарки, и приготовила ножки для примерки.
- Хотите чаю, - предлагает Нурия гостям.
- Ой, спасибо, я ужасно хочу пить! - к удивлению телохранителя Лялька с готовностью идет на кухню и удобно располагается на табурете между подоконником и крошечным столом.
- Да, пожалуй, - в свою очередь удивляет он Ляльку, пытаясь примоститься на старинном венском стуле посреди маленькой кухни.
Cтул скрипит, но терпит. Зато места на кухне практически не осталось. Нурия изящно проскальзывает к рабочему столику между плитой и раковиной и дальше перед завороженными зрителями развивается потрясающей ловкости и красоты представление.
Она, не сходя с места, поскольку сходить некуда:
1) заваривает чай, приподнимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до нарядного чайника с полочки над головами гостей;
2) достает из встроенного холодильника продукты и ловко готовит какие-то мудреные, но красивые тосты, скалывая их шпажками;
3) находит на той же полочке квадратные тарелки из разноцветного стекла и мановением руки, как Василиса прекрасная из рукава, рассыпает по ним бутерброды (причем оказывается, что они нескольких сортов);
4) вынимает откуда-то снизу прозрачные чашки и разливает крепкий ароматный чай, угадывая, что Ляльке с молоком, а Николаю без;
5) при этом возле каждого оказывается блюдечко с ложечкой и салфеткой.
Описание, на самом деле, заняло гораздо больше времени, чем сам процесс. Шелковый шоколадного цвета халат в розовых хризантемах своим скольжением гасил все звуки движения, кроме позвякивания посуды и стука ножа. Ляльке показалось, что она даже расслышала негромкую ритмичную музыку, под которую кружилась хозяйка, исполняя этот танец. Натюрморт развернувшийся на столе требует отдельного подробного рассказа, но читатель вполне может употребить на это свою фантазию и вкус.

Еще более неизгладимое впечатление изящный кухонный номер произвел на Лялькиного телохранителя. Ей даже пришлось слегка двинуть его ногой под столом, чтобы он закрыл рот.
Прелестная хозяйка заметила такую реакцию и звонко расхохоталась, запрокинув гладкую черноволосую головку.
- Пейте! Прошу вас. Чай стынет.
- Спасибо, - покраснел Николай и начал осторожно поедать тосты, запивая их чаем.
Лялька чуть не уронила свою чашку: за все время их знакомства ни разу не видела, чтобы этот гигант так по-мальчишески краснел. "Вот это уж совсем некстати, я же нашла Нурию для папы...". Она уже прикидывала стратегию разговора, чтобы спровадить охранника и завязать с хозяйкой дружескую болтовню, плавно переходящую в женскую дружбу и дальнейшее приглашение в гости, как....
Как в пять квадратных метров кухонного пространства, ворвался болид, с размаху угодивший в мощный торс, хливко балансирующий на зыбком стуле. Давно ожидающий своей кончины благородный представитель сгинувшего рода венских гарнитуров, трагически крякнул и ... приказал долго жить. На лице падающего гиганта по очереди отразились: надежда за что-то зацепиться, чтобы не упасть; потеря надежды при беглом осмотре обстановки; ужас от неминуемо грядущего падения учитывая его разрушающую силу и, наконец, желание чуда, чтобы ничего страшного не произошло.
Пришлось Ляльке еще раз мысленно признать, как мало знает она своего телохранителя. Она даже не предполагала, что можно увидеть такую разнообразную и сложную гамму чувств, одновременно на его грубоватом, в общем-то, лице.
Падая, он все-таки ухитрился за что-то зацепиться. Когда утих грохот рушащихся полочек, шкафчиков, столика и посуды, в развалинах только что уютненькой обстановки сидели трое. На полу, слава богу, оказался все-таки, Николай. На его коленях сидела, ухитрившаяся и это сделать изящно, Нурия. А сверху громоздилась, а это была именно она, Рената, в шлеме, налокотниках, наколенниках и роликовых коньках. Лялька каким-то образом оказалась сидящей на подоконнике. Причем с ногами и высоко поднятыми руками: с чайной чашкой в одной и тарелкой с бутербродами - в другой.
- Дядя Коля, - сказала она шепотом в наступившей тишине, - ты даешь....
- Мамочка! - радостно прозвенел Ренатин голосок из-под полок и посуды, - какая я молодец, что надела шлем, правда?! Мне нисколечко не больно!

Полдень наступившего субботнего дня был предопределен.
Вместо тихой кухонной беседы тэт-а-тэт, они занимались расчисткой кухни. Рухнувший мирок оказался невосстановим в подлиннике, поскольку большинство валяющейся мебели не подлежало ремонту.
- И правда! - смеялась, сгребая осколки, хозяйка, - если бы не шлем, доченька, пришлось бы сейчас лечить твои раны. Откуда столько битой посуды? В целом виде ее было гораздо меньше!
- Мы купим другую, - смущенно гудел телохранитель, - это пустяки. Главное, что все живы здоровы.
- И можем даже перекусить! Ляля спасла наш завтрак, как настоящий эквилибрист.
- Кто такой "ликибрис", мамочка?
Лялька, скрепя сердце и проклиная себя за мягкосердечность ("посидел бы часик в машине! Не привыкать!"), потащила вместе со всеми обломки на помойку. А потом они поехали в магазин за новой мебелью и, в процессе обсуждения, до нее вдруг дошло! Какая удача, что все повернулось таким образом: грядущее переоборудование грозило перерасти в маленький ремонт. Значит, они встретятся еще много раз и ничего не надо для этого делать специально!

Лялька мигом повеселела и с энтузиазмом включилась в процесс выбора нового интерьера.