Прозаические произведения: Сфера безмятежности Напиток Семь легенд и сказаний башкирского народа Об одном незначительном споре

Мать даже не захотела есть и сразу же пошла спать. Татьяна Ивановна работала в Институте детской онкологии врачом. Сколько раз отец уговаривал ее уйти оттуда.
Но она любила эту работу и считала ее очень важной, только никак не могла привыкнуть к смертям своих маленьких пациентов.
Иринка дожаривала баклажаны с курицей, раздумывая, класть морковку или не класть. Наконец она решила ограничиться зеленью, когда в замке снова зашевелился ключ. "А Петька предупреждал, что успею..." - мелькнуло в голове. Предусмотрительно запертый в туалете Гавря начал, поскуливая, скрести дверь.
- И-и-ийа-а! - громкоголосая сестричка могла поднять мертвого.
- Тише ты! - быстренько отключив плиту, выскочила в коридор старшая, - Мама спит! Привет пап, как дела?
- Нормально, - так же тихонько ответил отец, целуя ее в щеку.
- Ийа! - трагическим шепотом возвестила Катерина, вытаращив глаза, - мне в садике сегодня пойвали платье!
И она показала квадратный надрыв на тонкой ткани.
- Это Степанов, своей дуяцкой палкой! Надо сказать маме, чтобы купила дъюгое, да пап?
- Не надо другое, и маме ничего не надо говорить, - Иринка торопливо стягивала ей туфли, - мы приделаем на это место красивую бабочку, и будет очень здорово.
- А цветочек? Можно еще и цветочек?
- Посмотрим. Потом. А сейчас иди умываться и кушать.
- Я не хочу кушать! Давай мы сначала пьишьем бабочку!
- Катерина, - вмешался отец, - ну-ка быстро мыть руки! Она меня достала этим платьем, пока мы доехали, - пожаловался он старшей дочери, моя руки на кухне - И в кого она такая тряпичница?
Из ванной раздался душераздирающий детский рев и за ним обиженный собачий визг. Из спальни вышла проснувшаяся мать.
- Он наечно! Пьямо лапой!
- Ты посмотри: он сам испугался. Конечно он нечаянно.
В проеме появилась мама с Катькой на руках. За ними вбежал Гаврик и тут же шмыгнул за Иринкины ноги.
Лицо младшей было перекошено от горя: на мамину руку свисал длинный лоскут платья выдранный, по-видимому, несчастным псом.
- Гаврюша прыгал на Катерину от радости и зацепился когтем, - пояснила больше для младшей, чем для старших Татьяна Ивановна.
- Хватит кукситься, Кать, пойдем переодеваться, - Иринка поспешила забрать сестренку себе.
- И правильно, - не подумав о последствиях, вставил голодный Комаров, желая ускорить начало ужина - не последнее же это платье в твоей жизни, Катерина.
- Тепей надо точно новое покупать, да мам? - мгновенно сориентировалась та, блестя еще мокрыми глазами.
- Потом, а что сегодня было на Марине Николаевне? - повела сестренку в детскую Иринка: разговоры о нарядах любимой воспитательницы всегда отвлекали Катьку лучше всякой игрушки.

Поздно вечером, когда младшая уже спала, Иринка, наконец, вышла в чат. Лялька была уже там.
"Как ты?"
"Изучаю"
"Что?"
"Кольцо"
"Опять?"
"Про чувства, Петька говорил, помнишь?"
"И?"
"Может д.Коля просто сердится на меня?"
"Почему поменяла мнение?"
"Они с отцом разговаривали, и он намекнул, что не мешало бы со мной поговорить. Я навела камень и поняла, что он волнуется"
"Значит, Петька опять оказался прав?"
"Почему опять?"
"Он сказал, что успею с ужином"
"И что?"
"Успела, хотя не должна была"
"Ты его знаешь?"
"Петьку?"
"Не ужин же ;-)"
"Вроде с нашего двора"
"Странный он"
"Про Женьку поняла?"
"А ты?"
"Не очень"
В комнату заглянула мама и шепотом спросила:
- Ты когда спать собираешься?
- Скоро, а ты?
- Пойдем чайку попьем?
- Ага, только с Лялькой попрощаюсь.
- Привет ей от меня.
- Ладно. Сейчас приду.
"Тебе от мамы привет ?"
"Ей тоже"
"Завтра там же в восемь?"
"Да. До завтра"
"Спок ночи"

Мама и папа уже сидели на кухне. Иринка обожала эти вечерние посиделки, когда она чувствовала себя ровней родителям.
- ...три года. Глаза огромные, синие-синие. Мне кажется, я их никогда не забуду.
- Забудешь. Надо, Танечка. Иначе у тебя не останется сил на других.
Они замолчали, как только она открыла дверь. Нет, все-таки они считают ее маленькой.
Мама весело улыбается Иринке, а у самой нос красный.
- Что-то случилось, мамочка? На работе?
- Случилась работа, давайте уже чай пить, а то я тоже начну грузить вас своими компьютерами, - ворчит папа, разливая кипяток по чашкам.
- Девочку привезли неделю назад. Совсем маленькую. Слишком поздно: мы смогли только снять боли. Сегодня она умерла.
- А если бы пораньше?
- Если бы.... Все могло бы быть хорошо.
И мама спрашивает про Иринкин день. Про дела у ребят. Поступил ли Женька в колледж.
Женька, думает девочка, с ним явно что-то случилось. Лялька так отпрянула от него, когда она вошла. И кристалл покраснел. Подружка знает, что Иринке давно нравится Женька, она не предаст. Но ведь это чувства. Вот сейчас. У нее так больно сжимается сердце, а она ничего не может с ним поделать. Ни приказать, ни уговорить. Разве Женька сильнее ее?
Она вспоминает, как учила его летать, как он падал с доски вниз и расшибался. Он морщился, кряхтел, но не плакал. Только преданно смотрел в глаза учительнице и верил. Разве она могла не полюбить его тогда? Почему она решила, что он так же относится к ней?
А Лялька? Уж она то, точно не причем. Иринка представляет круглое черноглазое лицо в ямочках, пушистую кудрявую копну темных волос и с сожалением смотрит на свои косицы. Разве можно это сравнивать. Конечно, Лялька намного красивее.
- Э-эй! Дочура! Ты где? Спать хочешь? - отец обнимает ее за плечи и легонько прижимает к себе.
- Нет, это я про ребят вспомнила. Ты что-то спросил, пап?
- Как будем день рождения праздновать?
- Когда?
- Ничего себе! Татьян, ты слышишь, она не помнит дату своего рождения! Ты часом не влюбилась, Лапа?
- Нет, - быстренько отвечает Иринка, поперхнувшись конфеткой.
- А что, уже можно. Вон какая умница-красавица выросла, - мама - разглаживает челку на голове дочери в обе стороны ото лба, - я помню в восьмом классе была уже влюблена.
- Так уж и красавица, - Иринка трясет головой, чтобы вернуть челку на место.
- Если кто-нибудь осмелится сказать, что это не так, я первый брошу в него камень, - смеется Константин Сергеевич, - а насчет умницы, возражений нет?
- Будем отмечать вместе с твоими друзьями, или ты хочешь отдельно?
- Посмотрим, - дипломатично уклоняется дочь, - еще больше недели. Время есть.

Иринка засыпает быстро, и ей снится маленькая девочка. Она сидит на берегу океана и льет из ладошки мокрый песок на вершину песчаного замка. Глаза ее полны слез. А может быть это морские брызги? "Не плачь", - говорит ей во сне Иринка, - "Что-нибудь придумаем". Девочка поднимает на нее синий взгляд: "Я тебе верю, ты хорошая".

Сердце шлет мощными толчками кровь в голову. Иринка просыпается и садится в кровати. Сестренка спит, аккуратно устроив ладошки под щеку. В комнате уже светло. "Ты обещала! Ты зачем обещала?" - говорит ей с укоризной внутренний голос. Минут пять Иринка тупо пялится на "карту счастья", прицепленную на противоположной стене. Вырезанные из журналов кораблики плывут в райские страны, стремительно скачут стада лошадей, Агата Кристи, мило улыбаясь, прижимает к себе любимую собачку. В самом верхнем правом уголке бежит к отцу маленькая девочка, счастливо смеясь и раскинув ручки.
Девочка! Иринка мигом вспоминает свой сон. Она прижимает ладони к вновь застучавшему сердечку и подходит к окну. Надо посмотреть на небо. Изящные белые облачка стремятся стыдливо исчезнуть с лазурного небосклона. Сегодня она будет там! Ей представляются счастливые друзья, кувыркающиеся свободно в чистом ночном воздухе. И к ней возвращаются легкость и радость бытия. "Мы что-нибудь придумаем!" - почему-то не сомневается больше она.