Прозаические произведения: Сфера безмятежности Напиток Семь легенд и сказаний башкирского народа Об одном незначительном споре

После того, как армия, осыпанная привилегиями и деньгами, вытеснила из столицы погрязшую в коррупции милицию и стала неожиданно реальной силой, поддерживающей императрицу, стали не нужны самодостаточные губернаторы, не желающие печься о нуждах всей страны, сиречь Москвы. Ситуация вышла из-под контроля церкви, убаюканной смиренными исповедями послушной дщери. Монархический союз давно превратился в выставочный экспонат в паноптикуме хваткой девицы.
Руководителями регионов тайно было устроено совещание в сети. Московская предпринимательская братия, расползшаяся по стране, поддержала местную власть. Первый раз за историю государства Российского оно разъединялось не сверху, а снизу.
И первый раз это разъединение было оговорено до мелочей между будущими соседями. Открытым оставался только вопрос о Москве.
Вопрос этот решился неожиданно просто. В середине июля четвертого года правления императрицы Екатерины Третьей было назначена дата ее венчания с молодым датским принцем, для совершения которого, будущая невеста прибудет в Датское королевство. Это-то событие и должно было стать временем "Х". В свите государыни нашелся, как водится "особо преданный отечеству" человечек, перлюстрирующий всю входящую и исходящую информацию. Он же собрал все антропометрические данные царицы. Все-таки заговорщики опасались ее популярности в народе (постарались прирученные СМИ).
Московских представляли недовольные отлучением от власти высшие милицейские чины.

- Пока бабушка венчалась с дедом, а потом ничего не подозревающая и очень счастливая, отправилась в кругосветное свадебное путешествие, "человечек", находясь всегда рядом, сделал свое дело: о произошедшем распаде Российской Империи на кучу не принадлежащих ей стран, она узнала только через месяц. Попытки вернуть статус кво ни к чему не привели. Правда бабушка шутила всю жизнь, что променяла царство на любимого мужа, но произошедшее вспоминала тяжело и интересовалась событиями на бывших своих землях, вплоть до образования Конфедерации. После образования, она даже хотела съездить туда, но оказалось, что ей и ее потомкам запрещено пребывание в тех местах навечно. Вот такая смешная история...
Мы помолчали, переваривая рассказ.
- Значит нужно обойти контроль! - с энтузиазмом воскликнула Элен.
- Но как?
- Во-первых, въезжать надо через Крым, а не через Одессу: Крымская Республика до сих пор не вступила в Конфедерацию и не использует на таможне антропометрический контроль.
Во-вторых, у нас есть резидент в Керчи; он организует легальную местную переправу с соответствующими отметками в документах.
В-третьих, ни у кого не должно возникнуть мысли о том, что вы пытаетесь незаметно проехаться по территориям!
- Но ведь территории далеки от туристических маршрутов: мой плохой русский сразу обратит на себя внимание, и потом - Джокер!
- Если бы Тэсс знала язык как я... - нерешительно вставила Ольга.
- Если бы как ты... - автоматически повторила Элен.
- Она будет как ты! А ты будешь как она! Я, кажется, придумала!

Так мы стали на время двойняшками. Двойняшками двойняшек. Сестры Эвелина и Диана Лапкины работали на субмарине третий год, а родом были откуда-то из Сибири. Пройдя у них краткий инструктаж и получив их параметры на время, решили, что я буду младшей, более робкой, Дианой: тогда мое поддакивание или молчание не вызовут подозрений.
Про себя я подумала: мой акцент исчезнет через пару недель в языковой среде, а потом посмотрим насчет робости.
На Джокера, на всякий случай, были заготовлены все мыслимые и немыслимые документы о том, что это редкий вид карликового волка необходимый в Сихотэ-алинской зоозоне для очень важных экспериментов. Надежда была на отсутствие зоологов в тамошней системе надзора, которой, при нынешнем бардаке, будет не до прибабахнутых двойняшек. Остальное решили смотреть на месте.

Посадка на лайнер обошлась без эксцессов. Блистающая громадина плавно и почти бесшумно плыла по Средиземноморью уже вторые сутки, когда я, наконец, вышла впервые на верхнюю палубу. Синее южное небо, ласково шепчущее за бортом море, горячий пол под ногами вернули меня в прошедшее лето. Я приняла предстоящие 5 дней морского путешествия как подарок судьбы.
Мы решили пока не демонстрировать нашу похожесть и появляться по одному и в разной одежде. Плюс солнечные очки и шляпы... Как будто мы заранее знали как это пригодится.
Корабль был заполнен типичной для того времени публикой - молодежь от 13-ти и до 18-ти лет расслаблялась после тяжкой трудовой жизни в комиссиях и надзорных системах. Только их доходы позволяли отдых такого уровня. Растянувшись в тихом безветренном уголке позагорать, я смогла как следует осмотреть переднюю часть кормы. Музыка гремела из нескольких источников одновременно, в бассейне визжали на разные голоса, на огороженной по периметру палубы трековой дорожке носились, обгоняя друг друга, гоночные мобили. "Что ж, по крайней мере? им не до нас",- с удовлетворением подумала я и уснула. Хотя Ольга категорически не рекомендовала мне спать на солнце.
Она решительно тормошила меня за плечо.
- Не сплю, не сплю, - открывая глаза, начала оправдываться я. Это была не Ольга. Совсем не Ольга. Лучше бы это была она.
Ореховые глаза смотрели на меня доброжелательно, коричневые волосы падали на загорелое лицо:
- ...очень вредно. По-моему ты уже обгорела. Говорю это как врач.
- Я и не собиралась спать, это нечаянно, - в голове пронеслось одновременно тысячу мыслей: сказать, что это я; пригласить в каюту и все рассказать; он флиртует с другой!; может быть он почувствовал, что это я; как же он хорош, только похудел; что мне делать, если он станет за мной ухаживать! Так ничего и не выбрав, я молча смотрела на Виктора. Это опять был он! Может небо посылает его специально: для моего спасения?
- Вставай. У тебя есть мазь от ожогов?
- Нет у меня никакой мази. И никаких ожогов! - неожиданно для себя рявкнула я, - и оставь меня в покое!
Он слегка оторопел и уже чуть суховато добавил:
- Как хочешь. Вовсе не собирался к тебе приставать: рыжие не в моем вкусе.
Он уже встал и собрался уйти, как последние слова дошли бальзамом до моего сердца. Вот идиотка: такой человек как Виктор пригодится нам, даже если мы ничего не расскажем ему, как велела Элен. Но можно же с ним подружиться, на всякий случай...
В общем, мне совсем не хотелось, чтобы он уходил.
- Ладно, прости и не сердись. Это я еще не проснулась. Мир? - я протянула ему ладонь, - меня зовут Диана.
- Грегори, - пожал он протянутую руку.
Та-а-ак. Обалдеть. Что это значит? Может быть, он каким-то образом узнал меня и теперь издевается? Захотелось дернуть его за эту руку и засмеяться: "Хватит придуриваться!" Стоп, голубушка, возьми тайм-аут, а то сейчас мозги задымятся.

- Хочешь, поужинаем вместе в знак примирения?
- Где? Я предлагаю - "Синдбад-мореход" на нижней палубе, там вечером тихо. Можно поболтать.
- Пойду. Кажется, я действительно обгорела. В "Синдбаде", в восемь.
Он улыбался мне вслед. Скорей в каюту, вдруг он узнает меня по походке? "Так все-таки, я прав или не прав? - вспомнилась фраза из старинной комедии, - Я - это я! Прощайте, милый граф".
Часа два мы с Ольгой забрасывали друг друга самыми невероятными гипотезами и когда, наконец, она предположила, что это клон Виктора, посланный системой чтобы пасти нас: я поняла - надо остановиться. "Sa va com sa va". Пора собираться на свидание.
Забавно все-таки, хотя бы на время поменять свою внешность, тем более безо всякого хирургического вмешательства. Доступно это пока только нам (не надо было изгонять стариков из лабораторий!), да и то в крайних случаях. Мои сверстницы, 100 лет назад, жутко бы мне позавидовали.
Какое смешное у меня теперь лицо: маленький чуть вздернутый нос с веснушками придает продолговатому чистому лицу детскость, пухлый розовый рот, кажется, не знает помады, прозрачные серые глаза слегка косят. Не помогли мои уговоры: ни за что не захотели убрать эту косину - "все должно быть как в натуре". А мне в этой натуре жить, пусть недолго! Интересно: почему глаза косят у обеих?
Ладно, в каждой бочке меда есть ложка дегтя. Зато волосы хороши - ярко рыжие, густые и волнистые. И фигурка ничего: попа и грудь на месте, даже не перекачены - теперь это редкость. Наверное, работы в форте много у девчонок. Некогда.
Кожу я все-таки немного поджарила. Вовремя меня разбудили: облазить не будет. Красная днем, с помощью наших чудо мазей, она стала к вечеру золотистой. Долго выбираем наряд. Задача супер сложная: как, не привлекая внимания посторонних, убить клиента наповал? Художник есть художник, Ольга берет инициативу в свои руки, и через полчаса на меня из зеркала смотрит красивая юная женщина в прозрачном черном сарафанчике, надетом на прозрачный золотой купальник. Волосы убраны наверх, что к метру шестидесяти пяти добавляет еще сантиметров пять. Ноги обуты в легкие, шнурованные до колен сандалии. Кого-то мне напоминает эта дама... Но моя голова по-прежнему отщелкивает варианты. Хватит, нужно еще полчаса на "малый небесный круг".

Пробравшись сквозь танцующие, визжащие, хохочущие и толкающиеся юные полуодетые тела, спускаюсь на нижнюю палубу. Шум постепенно отдаляется и стихает. Лестница к последнему пролету остается почти пустой, а в полутемный бар в конце коридора кроме меня вообще никто не идет; на секунду мне даже кажется, что там закрыто. Толкаю тяжелую маятниковую дверь за хромированную ручку, и она неожиданно легко уплывает в сторону. Несколько ступенек под ногами я преодолеваю кувырком: сразу за дверью начинается лестница. Не успеваю даже испугаться, как падаю на руки здоровенному негру.
Улыбаясь фосфоресцирующей в полумраке белозубой улыбкой, он бережно ставит меня на пол и, здороваясь, просит назвать мое имя, чтобы отвести на заказанное место. Пока я соображаю что сказать, Виктор-Грегори, выныривая из темноты, подхватывает меня как эстафетную палочку и под локоть ведет к столику. Если можно назвать столиком широкое убранное в восточном стиле подушками лежбище с овальной прозрачной столешницей посредине. Оглядываю небольшой зал, наполненный бликами наружного, вне корабля, света. В центральной круглой части пол прозрачный и можно разглядеть панораму морского дна, деликатно подсвеченного прикрепленными к днищу прожекторами. Тот же свет освещает "столики". Любопытные рыбы, заглядывающие в иллюминаторы по одной или стайками, вдруг заставляют почувствовать себя обитательницей аквариума.
- Ты совсем как Артемида! Сегодня твоя охота будет успешной.
Вот кого я сама себе напомнила. По-видимому, Ольга хорошо знает историю костюма.
- Для начала я бы с удовольствием расправилась с омаром или стайкой королевских креветок.
- Все к твоим ногам! О богиня Диана!