Прозаические произведения: Сфера безмятежности Напиток Семь легенд и сказаний башкирского народа Об одном незначительном споре

- Вот тебе, Фома неверующая:
"Здесь я в море брошу наконец
Бурями истрепанную шляпу,
Рваные сандалии мои".
- "О, проснись, проснись!
Стань товарищем моим,
Спящий мотылек!"
- Милые мои товарищи! Может быть мне пока выйти? - голос Ольги слегка выдавал напряжение.
Вот уж точно - идиотка! Сама своими руками построила треугольник.
Наркотики правды ей, видите ли, мерещатся. Бедная моя подруга!
Но это же Виктор. И потом они всего два вечера знакомы... Как будто я сама влюбилась в него через месяц. Ладно, потом расхлебаю, она умная девочка, а нам сейчас не до того.
- Сиди. Виктор, ты помнишь, я тебе рассказывала про Моцарта?
- Про Иоганна Вольфганга Амадея?
- Да нет! Про доктора, это прозвище у него такое, потому что он всегда поет. Ну! Вспомнил?
- Кажется припоминаю. И что?
Я подробно рассказала ему о происшествии на четвертой палубе, и для чего я там оказалась.
- Погоди, а почему ты здесь, на лайнере? И почему в таком виде и в двойном экземпляре?
Ольгины щеки стали из розовых красными.
Пришлось вкратце описать все, что с нами случилось. Заодно выпустили из клетки уставшего молча лаять Джокера. Хотя оба от знакомства были, по-моему, не в восторге.
В коридоре затренькали стюарды: время второго завтрака. Ольга осталась принимать заказ, а мы втроем закрылись в ванной. Смешно.
Как будто в детской игре - прошлый раз не считается - встретились только что. Поцеловаться даже как следует не удалось. При первых же объятьях Джокер поставил лапу на ботинок Виктора и негромко, но внятно сказал: "Р-р-р".
Мой друг должен был найти стариков, предположительно перевозимых этим рейсом в Константинополь. В Сопротивлении давно уже догадывались, что большая часть депортированных пожилых людей не попадает на острова, но куда их вывозят, точных данных не было, хотя было понятно, как они исчезают. Понятно также, почему для спасения был послан один Виктор, а не экипаж "касатки". Он нашел сканированием пятнадцать человек в отсеке рядом с машинным отделением. За два последующих вечера, просиживая в "Синдбаде" с рыжеволосой красоткой,
(так вот для чего мы ему понадобились!) удалось установить мыслеконтакт с одним из них. От него Виктор узнал, что где-то на корабле спрятана еще группа ученых, занимавшихся проблемами омоложения и по одному выловленная в разных уголках планеты.

До Константинополя оставалось чуть больше суток, так что я со своим "открытием" как раз вовремя.
Не понадобилось мое ружье: что это вариант совсем дурацкий мне даже не надо было доказывать. Виктор после завтрака должен был идти в солярий на четвертой палубе, а я осталась размышлять: когда мы целуемся, что он чувствует - это же не совсем я - больше Диана. Надо это дело прекращать, вдруг ему понравится. А тут еще и Ольга с такой же физиономией... Физиономия выглядела достаточно грустно, но успокаивать я ее не стала, чтобы не усугублять.
Самое удивительное, у меня абсолютно вылетело из головы спросить у Виктора: куда он пропал на год. Сейчас мы были рядом, и это было важнее. Кто знает, что нас ждет впереди. "Вот выбрали направление и идем!" - сказал бы уважаемый мною Владимир Николаич.
К вечеру палубы расцветились огнями: лайнер прибывал в Неаполь. Яркие краски одежд в толпе и громкие звуки музыки напрочь разогнали дневные страхи: никто и ничего тут не заметит, если конечно специально перед видео глазами не приседать. Мы с Ольгой пробежались днем по бутикам и прикупили целую кучу разноцветных шмоток. Благо тончайшие ткани совсем ничего не весят. Одежду рассортировали по комплектам и развесили по принципу: девочки налево мальчики направо. Семь комплектов оставили у нас, пятнадцать Ольга унесла вниз. Прибежала с круглыми глазами обратно: одежду Виктор передал тому самому белозубому негру в баре, его зовут Том. До остановки оставалось менее часа.
План спасения Моцарта, про который, подразумевая его сложность, я даже и не спрашивала, оказался прост до гениальности. Как я уже рассказывала, каюта с узниками была как раз над нами. И когда Виктор начал рисовать лазером круг на потолке, мне захотелось еще раз поцеловать его: за гениальность. Мы принимали голодных и изможденных стариков по очереди. Сначала омолаживающую пилюлю, потом душ, потом энергетический допинг, потом одежда. Как постарел Моцарт! Я бы повисла с плачем у него на шее, если бы не боялась его уронить. Правда глаза, как всегда, молоды и веселы. После пилюли передо мной молодой, но безбородый и худой, а потому снова неузнаваемый друг. Как не хочется, чтобы он уходил навсегда...
Спокойно, старушка, учитель знает, что делает.

На причале палили пушки: лайнер пришвартовался. Семеро юнцов в нетерпении танцевало у нас в комнате, чтобы поскорее попасть на городской карнавал. Виктор был одет в феерический флюоресцирующий наряд, высокий колпак которого был снабжен зеленой мигалкой. Беглецы будут пробираться за ним в толпе по одному, поэтому он должен быть хорошо виден в темноте южной ночи. Он ушел первым, остальных мы будем выпускать по очереди. Срок действия лекарства только одна неделя. Дальше Виктор - один с двадцатью двумя пожилыми людьми посреди Европы - должен будет попасть в Гималаи. Мы как-то даже не попрощались толком. Значит, раньше встретимся. "Ковчег" где-то рядом с лагерем ученых, только ниже - в котловине. Кто знает, сколько мы будем туда добираться.
"Береги себя, Моцарт! Ты продлил мою жизнь, а сам захотел, чтобы твоя закончилась". Я смотрю в глаза своего старого друга и не произношу ни слова. Знаю, что он читает мои мысли почти дословно. "Живи, - говорят его глаза, - живи, пока хватит сил надеяться". Неужели мы больше не увидимся?
Щелкнула и замигала ячейка на кристалле: запись окончена. Для чего я все записываю? Надежды сбываются, милый Моцарт, только к этому времени мы становимся другими и не ценим сбывшихся надежд. Может быть, следующим поколениям историков будут небезынтересны впечатления человека, жизнь которого растянулась почти на триста лет... Стоп, стоп: сейчас опять впаду в патетику. Это из-за Моцарта.
Мы познакомились как раз в конце 2005-го, осенью. Мне было за сорок. Легкое отношение к жизни - мой спасательный круг - неожиданно для меня, и вполне предсказуемо для окружающих, принесло меня к полному отсутствию работы и, естественно, денег. Я, считающая себя молодой привлекательной особой с блестящим будущим, вдруг обнаружила, что окружающие, а особенно работодатели, не считают так вовсе. Мои взрослые дети, занялись собственными судьбами. Конечно, я этого ждала: сильные и красивые мальчики строят корабли, оснащая их парусами своих надежд. Мне хотелось думать, что где-то среди тех парусиновых полотнищ, есть парочка и моих. Мой милый муж, отдав почти всю предыдущую часть жизни интересам семьи, получил, наконец, возможность заняться своими. Немножко поразмыслив, я решилась на самый простой, но ужасно сложный шаг - начать новую жизнь. В принципе, с уходом детей она уже началась, только я жила в ней со старыми установками, что принесло мне кучу недоразумений и разочарований. Работа как карьера, мне уже не светила, поскольку моих потенциальных работодателей не устраивал мой паспортный возраст, и дальше телефонных переговоров дело в этом направлении не двигалось. Попробовав работу высокооплачиваемой домработницы и гувернантки, я поняла, что любить свой дом и своих детей - не означает любить чужой дом и чужих детей.
Что до моих погубленных талантов, кои я с переменным успехом пыталась реализовать всю жизнь, скорых денег, а значит, и надежду на самостоятельность они мне не гарантировали. Вопрос встал ребром: кто виноват? И что делать? Первый вопрос отпал в силу своей риторичности, а второй так и стоял. Ребром. Голодная смерть мне не грозила, по крайней мере, пока я была мужней женой. Но зарабатывать, чтобы купить себе машину или дом, устроить свою жизнь так, как надо мне самой, разучилась. От всего этого я то впадала в депрессию, то, поддавшись на привычную взятку благоверного, бежала за новой парой туфель и выздоравливала. Пару раз собирала чемоданы и даже покупала билет в один конец. Но...
Лет пять до этого начала читать литературу по дзен-буддизму. И открыла удивительный способ жить - цигун. Простые вещи: как дышать, есть, смотреть и ходить согласно собственной природе, всплыли из забытых глубин моего детства. Я все это уже знала когда-то, только забыла. Правда попытки самостоятельно начать практиковать пришлось оставить: через две недели занятий по книге в голове появился несмолкаемый звон. Нужно было найти учителя. И он нашелся. Моцарт.
Вообще-то его звали Джим Картер. Как персонажа моего любимого фильма. Он был фармацевтом по образованию и инструктором по цигун. Редкое сочетание. В то странное время у медиков с классическим медицинским образованием было табу на нетрадиционную медицину. Хотя в том же Китае нетрадиционной всегда считалась абстрактная западная медицина (абстрактная от конкретного человека). Понятно, почему Поднебесная не захотела вступать в Конфедерацию - союз варварских, с ее точки зрения народов. Так вот о Моцарте.
Высокий моложавый брюнет лет пятидесяти пяти, с ухоженной бородкой и шевелюрой. Свежий румянец и одежда из натуральных тканей подчеркивали: обладатель сих достоинств ведет здоровый образ жизни.
Придя на первое занятие и слушая его глубокий бархатный баритон, я сразу поняла: спасена. Чтобы иметь такой же ясный взгляд и спокойную уверенность я пойду за ним куда угодно. Но дружба наша началась года через два, после поездки в Шаолинь. Кстати Моцартом его прозвали как раз тогда. За легкость и свет, которые он излучал, и за музыку, которую он пел даже когда молчал.

В июле 2007-го года, практикуя "внутреннюю алхимию" для порождения "бессмертного зародыша" ему удалось создать ластинг. Он говорил, что идея пришла ему в голову, когда он в очередной раз перечитывал рецепт приготовления эликсира Кан Фэй-цзы. Естественно, будучи его восхищенной последовательницей, я взялась попробовать средство на себе. Единожды принятый, он продлевает жизнь на сто лет. Так оно и вышло.
Единственное, о чем я не стану рассказывать: как я пережила своих близких.

Лайнер издал на прощание длинный печальный гудок. Так тоскливо музыкально прозвучал его звук, что Джокер сел на причале и, вытянув шею, самозабвенно завыл, вторя ему. На нас посмотрели все. Особенно видео глаза надзорных с уплывающего корабля. Зато на таможне не стали придираться к нашим документам: вой "карликового волка" был убедительным. Республика Крым встретила нас мелким дождем. Вчера, по-видимому, был шторм, потому что на пустых утренних пляжах пятна неубранного мусора лежали то тут, то там в белой пене и водорослях.
- Потопали?
- У меня такое ощущение, будто мы что-то забыли. Ты все забрала в каюте?
- Нет. Только не забыли - оставили. Ружье я отнесла Тому. Боюсь сложностей на границе. Блестящие тряпки нам больше не нужны.
- Да. Конец сентября. Скоро нам понадобится много теплой одежды.
- Валанки, - я решила блеснуть познаниями в русском.
- Ха-ха-ха! Ой, не могу. Где ты выкопала это слово? - Ольга упала на мокрую скамейку, - ты хоть знаешь, что это значит?
- Конечно, - с гордостью парировала я, - это такой головной убор из меха с козырьком.
- Все - все!!! Хватит, а то я тут просто скончаюсь от смеха!
Счастливый от свободы Джокер прыгал, повизгивая, возле хозяйки, норовя лизнуть ее в нос.
- Джокер! Прекрати немедленно, ты нас спалишь!
- Сама прекрати! Если я не слишком хорошо владею русским - это не повод вешать мне спагетти на уши! Что значит "спалишь"?
- Это значит "выдашь", и не обижайся, хорошо? Лучше в дальнейшем не употребляй слов, значения которых ты не совсем понимаешь.
- Не буду же я все время молчать...